Как понять, что здание перед вами — памятник архитектуры эпохи модернизма? Что это вообще такое и почему модернистская архитектура никого не оставляет равнодушным — её обожают или, наоборот, ненавидят? Что общего у фильмов Джорджа Лукаса и старого аэропорта Звартноц? Об этом и не только мы поговорили с историком архитектуры и искусствоведом Анной Броновицкой, которая сейчас работает над книгой-путеводителем по модернистской архитектуре Еревана и окрестностей.
Полную видео-версию интервью с невероятными планами удивительных объектов с высоты птичьего полета смотрите на нашем YouTube канале, и не забывайте подписываться на него — мы готовим много интересного!
Также в видео вы найдете топ рекомендаций очевидных и, наоборот, малоизвестных, но оттого не менее удивительных объектов эпохи модернизма в видео по ссылке, смотрите, сохраняйте и делитесь с друзьями. Рекомендуем отправиться на прогулку и исследовать каждое из этих поразительных сооружений.
С: Французский садовник Жозеф Монье выращивал тюльпаны и постоянно сталкивался с проблемой того, что они падали. Он пытался сделать для поддержки заборчики из глины, но они были рыхлыми, деревянные — недолговечными. Монье придумал сделать сетку из железа и полил ее цементом. Можно ли назвать его прародителем модернизма?
А: Все таки модернизм не сводится к железобетону, но, безусловно, этот садовник всегда фигурирует в наших рассказах о том, откуда вязались современная архитектура.
С: Как давно вы в Армении?
А: Я второй раз приехала в Ереван, провела здесь почти месяц и месяц провела прошлой осенью.
С: Вы сейчас пишите книгу о модернистской архитектуре Еревана, которая продолжает серию издательской программы музея современного искусства Гараж о модернизме Москвы, Ленинграда и Алма-Аты. Есть ли какие-то особенности в работе именно над этой книгой, возможно, в процессе сбора информации?
А: Это часть большого проекта, мы хотим, по возможности, охватить разные регионы бывшего Советского Союза, потому что эти книги — путеводители, они для широкой аудитории. Но в то же время мы хотим их сделать на академическом уровне: чтобы была проверена вся информация, чтобы были планы, правильные имена, правильные даты, ссылки на источники информации и так далее.
Специфика в отличие от, скажем, Казахстана или Узбекистана (где сейчас работают мои коллеги тоже над книгой из этой серии) в том, что Армения была гораздо меньше русифицирована. Здесь были газеты на русском языке, но это газета «Коммунист», например, или газета «Комсомолец». А никаких специальных архитектурных изданий, нет. Нет, например, никакой газеты, которая обычно нам очень помогала. Вот, например, «Вечерний Ереван» было бы классно посмотреть — это очень помогает в понимании контекста. Мы всегда смотрим не только какие-то профессиональные материалы, но и отклики людей; когда появляется информация, например, о том, что городу нужен Дворец Молодежи или большой кинотеатр, или что-то еще. В этом есть некоторая сложность.
Поэтому большее значение имеют встречи с людьми, разговоры с архитекторами. Некоторые архитекторы, которые работали в 70-80-е гг на наше счастье еще живы и с ними можно поговорить. Ну или молодые коллеги, да и просто люди из архитектурного цеха. Мы много встречаемся с потомками. Потому что Армения — страна достаточно патриархальная, здесь родителей, бабушек-дедушек уважают и часто хранят их архивы. Поэтому мы опираемся на человеческие связи.
С: Вы — архитектурный критик. Объясните простыми словами, что это значит?
На самом деле, я в самой меньшей степени архитектурный критик, я все таки историк; по образованию, вообще, искусствовед, но занимаюсь преимущественно историей архитектуры XX века. Я десять лет работала в архитектурном журнале «Проект Россия», он до сих пор выходит. Это главный архитектурный журнал в России, посвященный современной архитектуре, но я там писала как раз исторические материалы об архитектуре советского модернизма. И также моей ответственностью был Проект Intarnetional — дайджест современной архитектуры и дизайна в мире. Нашей задачей было выбрать что-то наиболее интересное и объяснить это более глубоко, чем это делают Интернет-ресурсы. Это и помогает мне понимать какой-то контекст современной архитектурной проблематики.
С: Что такое модернистская архитектура?
А: Это та архитектура, которая была самой современной, когда она строилась. Если мы говорим о том периоде, которому посвящена наша книжка — советский модернизм — вообще, это позднесоветская архитектура. Вот у нас был авангард в 1920 гг. Было то, что мы называем — очень неточно — «сталинской» архитектурой — она историзирующая, пользующаяся колоннами, лепниной и какими-то прототипами старыми. А а в начале 1960 произошло возвращение к современной архитектуре, к индустриальным методам строительства.
Бетон, металл, стекло, современные формы — вот это то, чем мы занимаемся.
С: Наверное, прогуливаясь по Еревану, Гюмри или Ванадзору на встречу попадается архитектура модернизма. Может быть есть какая-то ее отличительная черта или характеристика, по которой можно с уверенностью определить, что, да — это здание точно из эпохи модернизма?
А: Большая часть того, что нас окружает (пока что) построено именно в это время. Прежде всего это типовое жилье, в котором большинство из нас живет или жило в какой-то период. Очень часто это здания более крупные, они выделяются по масштабу. Вот, например, когда вы ходите по Еревану, а там вдруг возникают какие-то башни. Сейчас возникают еще больше, конечно же. Но на тот момент считали, что современность — это очень хорошо. Чем современнее, тем лучше. И, когда строили эти высотные здания, первые еще в таком Ереване туманяновской эпохи, где все из 4-5 этажей, а вдруг — 9-12-15! Казалось, что город становится современным. Армения идет в будущее вместе со всем человечеством.
Но, опять же, в Армении есть специфика. Если бы мы разговаривали в Москве, я бы сказала: стекло и бетон. Но в Армении очень мощная традиция. И многие здания даже этой эпохи облицованы туфом, а часто даже и построены были из туфа, потому что это самый дешевый стройматериал, даже дешевле железобетона. И если здание не очень высокое, оно даже не облицовывалось камнем, а строилось из него.
Кроме того, у архитекторов была тяга к декоративности. Настоящий модернизм обходится, как правило, без орнамента. Армянские архитекторы считали, что должен быть рельеф, какие-то отсылки к национальной традиции.
С: Разве это не считается украшательством, как же функциональность?
А: Один из самых замечательных памятников модернизма в Ереване, пребывающий сейчас в ужасном и запущенном состоянии, это летний зал кинотеатра Москва. Это шестидесятые годы, великолепный модернизм, можно даже сказать, брутализм, потому что там много открытого бетона и скульптурная форма, какие-то дырки, сквозь которые росли деревья. И это очень здорово! Но, с точки зрения функции, конечно, не очень удобно там было смотреть кино, и, наверное, не очень удобно было жителям окрестных домов.
Насчет украшательства возникает такая проблема, особенно в тех сооружениях, которые построены в 1980 гг. Там этой декоративности уже очень много, и вот есть феерическое здание — спортивно-концертный комплекс имени Карена Демирчяна с очень сильной, необычной архитектурной формой, новаторской конструкцией, технологиями, но оно очень украшенное. В любом другом месте это бы выглядело странно. Я читала обсуждение в общесоюзном союзе архитекторов, когда этот комплекс выдвинули на Ленинскую премию. И там тоже многие говорили, слушайте, ну что это такое, там столько всяких фестончиков, избыток разных декоративных приемов, такая эклектика. Но потом выступил архитектор из Эстонии, которая была склонна к минимализму и чистой форме в эту эпоху. И сказал, что, мол, знаете, это, конечно их какие-то армянские особенности, но здание выдающееся, давайте выдвинем его на Ленинскую премию. И этому комплексу главная архитектурная премия в СССР была присуждена.
Продолжение разговора мы опубликуем совсем скоро, а пока вы можете изучить рекомендации Анны Броновицкой самых известных, и, наоборот, неочевидных объектов эпохи модернизма в Ереване и окрестностях.
Добавить комментарий